13 января в российском календаре отмечено как День печати. Традиционно считается, что это праздник сотрудников редакций газет и журналов, но отмечает его вся журналистская братия. 

13 января в российском календаре отмечено как День печати. Традиционно считается, что это праздник сотрудников редакций газет и журналов, но отмечает его вся журналистская братия.

Давно это было, в самом начале 1999 года. Довелось мне тогда познакомиться с уникальным человеком – Василием Литвиненко. Ветеран афганской войны, увлеченный историей русского народа, он мог часами говорить про древний город Аркаим. Стены его офиса, если можно так назвать арендованную комнату в одном из общежитий, были увешаны полотнищами со славянскими символами. Василий, как помню, почти круглый год ходил в длинном кожаном плаще и внешним видом напоминал Виктора Цоя.
Помимо истории, Литвиненко любил небо и все, что с ним связано. В своем частном доме в Самострое он организовал спортивно-технический клуб «Арианна». Если не ошибаюсь, это женское имя греческого происхождения, означающее «чистая», «непорочная», «незапятнанная». По сути, жилище Василия было и штаб-квартирой, и базой клуба, где он со своими сподвижниками построил сверхлегкий летательный аппарат (СЛА) – гибрид дельтаплана и мототележки. Его создатели говорили, что уже освоили мотодельтаплан в небе, и планируют использовать аппарат для патрулирования трубопроводов.
В гостях у Литвиненко я бывал не раз и по долгу службы, и из спортивного интереса. И вот однажды он предложил мне сделать сюжет о дельтапланеризме. В город приехал известный пилот-инструктор по имени Виктор (фамилию не помню). Он привез свой СЛА, чтобы провести мастер-класс для местных энтузиастов.
Журналисты от таких предложений не отказываются. 20 июня 1999 года вместе с оператором Романом Лузановым мы отправились на «аэродром» –песчаный пустырь у озера Комсомольского. Я прихватил с собой любительскую видеокамеру, а мой коллега, естественно, профессиональную.

Дельтаплан 3


Авиаторы разогрели моторы, и две машины застрекотали в воздухе. Пока они кружили над площадкой, Василий предложил: если есть желание, можем и вас покатать. Честно говоря, я к экстремалам не отношусь, поэтому аккуратно отказался. Но мой коллега согласился. Взяв мою легкую камеру, он расположился в машине инструктора и улетел… А когда вернулся, на его лице была улыбка до ушей.
После такого отважного поступка Романа согласиться на полет было делом моей чести. Парни из клуба облачили меня в теплую кожаную куртку пилота (лето в тот год было как зима в Турции), на голову надели экстравагантный шлем с очками, напоминающий головной убор пилотов Первой мировой, усадили в мототележку и пристегнули. Короткий разбег, и мы полетели.
Человека, который впервые оказался в такой ситуации, одолевают противоречивые чувства. С одной стороны, ты испытываешь радость полета, с другой – тихий ужас. Впечатление такое, будто сидишь в хрупкой скорлупке, которая парит высоко над землей. От ветра ничто не защищает, бортов у этого аппарата нет. Впереди и немного ниже расположен пилот, за спиной мотор с пропеллером, а в 150 метрах ниже городские кварталы и корпуса промзоны.
На весь полет ушло минут десять, которые показались часом. Виды города сверху очень понравились, но когда инструктор сбрасывал газ, сердце замирало. Виктор успокаивал: все нормально, таковы особенности управления.
Последним испытанием стала посадка. Показалось, что мы снижаемся слишком быстро и неминуемо врежемся в землю. Но перед самой поверхностью мотодельта чуть зависла, а затем мягко коснулась песка колесами.
К нам бежали парни из клуба, оператор с камерой, а я чувствовал, как по спине сбегают струйки пота. Литвиненко потом сказал, что в моих глазах читался восторг. Я назвал бы свои переживания по-другому, но Василию тогда было виднее. Спросил: еще полетишь? И я ответил: скорее всего. Чего ни сделаешь ради пары минут в эфире или нескольких строчек в газете.

ФОТО ИЗ АРХИВА АВТОРА

ntiamig newlogo radio