15 февраля – День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества
15 февраля – День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества.
В соответствии с приложением Федерального закона от 12.01.1995 № 5-ФЗ «О ветеранах» советские и российские военнослужащие в период с 1936 по 2008 год участвовали в 47 зарубежных конфликтах и боевых действиях на территории 22 стран (не считая Великой Отечественной войны).
ЗАБРИЛИ В АРМИЮ
Знакомьтесь: Игорь Панфиленко, воин-интернационалист, разведчик, кавалер ордена Красной Звезды. Более полутора лет, с 1982 по 1984 год, служил «за речкой» (то есть за Амударьей), имеет за плечами не какие-то туристические прогулки по горам Афганистана, а 300 боевых выходов. В преддверии Дня памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества, наш корреспондент встретился с ветераном боевых действий.
– Игорь, если отмотать время на несколько десятков лет назад, вспомните, как вас призвали на срочную.
– На службу в армию Союза Советских Социалистических Республик я призвался весной 1982 года из города Житомира Украинской ССР. Мы же в советской школе историю тогда хорошо учили. Как сейчас помню: «После окончания Гражданской войны УССР стала сооснователем Союза ССР 30 декабря 1922 года и вошла в его состав как союзная республика. В 1939-1940 годах территория УССР была увеличена благодаря присоединению Западной Украины и Северной Буковины, в 1945 году – Закарпатской Украины». Видишь, какой я умник? Ну, это все вехи истории. Перед тем как меня призвали в армию, я успел немного поработать после окончания профессионального училища (ПТУ). Трудился сверловщиком. Сегодняшняя молодежь, наверное, даже не поймет, что это за профессия. На заводе сверлил так называемые траверсы. Мы тогда изготавливали специальные станки, которые экспортировали в разные страны. Они были сложные. Мы даже шутили на эту тему: утром на них точат болты, а вечером запчасти для пулемета. В общем, нормально трудился, и тут приходит повестка из военкомата. Мне сразу сказали, что служить срочную (два года) буду в стране Варшавского договора, то есть в Германской Демократической Республике. Я тогда подумал: «Отлично, заодно посмотрю, как там немцы поживают, – Европа все-таки».
МИМО ЕВРОПЫ
– Ну и как, получилось повидать западную жизнь?
– Получилось, но не западную. Посмотри на меня, видишь, какой я лысый, словно бильярдный шар? Это, братишка, возраст. А тогда я был кучерявый и красивый, как Ален Делон. Ну да это все в прошлом. В общем, привезли нас на сборный пункт. Сидим ждем «покупателей» из Германии, кайфуем заранее, типа классно все будет. Два года в Германии прослужим – и домой. И вдруг приезжают «покупатели» неизвестно из какой дыры, я даже название этого города никогда не слышал – Ашхабад. И всех забрали. Размышляем: что будем делать, где служить? Непонятно. Разведали по солдатскому телеграфу, что едем в ТуркВО – Туркестанский военный округ. Отправились мы туда, получили распределение, я попал в разведроту одного из мотострелковых полков.
УЧЕНИЕ И ТЕРПЕНИЕ
– И чему тогда разведчиков учили?
– Сначала отправили в учебный центр «Келята». Там нас инструкторы натаскивали ходить негромко, фактически бесшумно, по горам. Так, чтобы ни один камешек не осыпался. Потом еще бегать по горным осыпям (щебню) – это если вниз, с горы или с вершины, все от высоты зависело (2 100 – 4 300 над уровнем моря). Там, в учебке, я прошел снайперскую и штурмовую подготовку. Ну и, естественно, отрабатывали навыки по работе в составе разведгруппы. Учились ставить засады, минировать, вести наблюдение, преследовать противника и грамотно отступать.
ЖАРА – МАМА ДОРОГАЯ!
Игорь вспоминает, что заниматься учебой «в поле» приходилось при температуре 40-50 градусов по Цельсию, и это в тени. Мало того что тренировались на втором и даже третьем дыхании, часто еще и в противогазах. Вырабатывали выносливость.
– Жара – мама дорогая! Пот течет литрами. Оттянул на две-три секунды противогаз, вылил «банку» пота – и вперед, дальше постигать воинскую науку.
И тут сержанты говорят нам, что нас так жестко готовят для отправки в Афганистан. А мы в свою очередь думаем: «Вы что, дурни? Зачем нам сдался ваш Афган? Без него неплохо живется!» В итоге из 150 человек только троих оставили в учебке, остальные загрузились в самолет и взяли курс «за речку». Приземлились мы не в Кабуле, как все остальные, а в Баграме.
ГЛЯНУЛИ, ПЕРЕКРЕСТИЛИСЬ
– Ну что сказать. В первый день в Баграме налетели на нас различные службы: одних забрали в связисты, других в артиллеристы, кого-то в штабисты, а на меня как глянули – перекрестились. С такой рожей только в разведбат. Ну а я что, рожа как рожа, другой уже не будет, зато ужас какой смышленый. Так и попал на полтора года в 781-й отдельный разведывательный батальон. Сколько было боевых выходов, я сейчас даже и не вспомню, но то, что более трехсот, точно. Родителям писал, что служу в стройбате и возвожу в дружественной нам стране объекты социального значения. Войны здесь нет, и все спокойно. А на самом деле максимум трое суток отдыха – и вновь в рейд, обычно в тыл духов уходили. Грубо говоря, от Баграма до Саланга, Кабул – Суруби. Эти дороги мы тоже охраняли. Если кому-то из наших душманы давали «тюлек», мы тут же «чикуровались» на броню – и на выручку. Или, наоборот, узнавали, что наших в плен взяли – по следу «духовскому» шли и отбивали своих шурави.
АВТОМАТ ДА «МУХА»
– Получается, вы, Игорь, практически из боевых стычек не выходили? Некогда было даже полюбоваться горными красотами?
– Да, пейзажи там были довольно необычные, но зачастую испорченные такими персонажами, что не приведи Господь. Бывало, мы, разведбат, идем по горному хребту, а через ущелье, километрах в трех-четырех, по другому хребту душманы двигаются. Стрелять бесполезно: и воздушные потоки, и силу пуля теряет, а видим друг друга хорошо, как в кино. Так мы, бывало, как темпанем и в гору быстрее забежим, где ущелье сужается. А это труба тем, кто внизу. Вот они и бросали все и улепетывали налегке. Это тактика «горской» войны. Ходили всегда группой. В переднем дозоре три бойца, в прикрытии два, и основной разведвзвод человек 10 посередине. Вооружение у всех – АКМС + ПБС, два пулемета и три снайперки системы Драгунова. Еще «мухи», считай, у каждого и подствольные гранатометы. Одним словом, на войне главная ценность – автомат, почищенный и смазанный, патроны и граник. Ну и одевались соответственно, исходя из моды местных кутюрье, в одежку формы номер восемь: что достали сами, то и носим, маскхалат, кроссовки (в горах сапоги и берцы армейские только обуза).
ВОИНСКАЯ НАУКА
– Игорь, но вы ведь не сразу стали опытным бойцом. Не было страшно вначале?
– Вот честно, в первых рейдах я даже не понимал, что происходит вокруг: ну идут «старшаки» куда-то. Ну, стреляют. И что? Пули свистят, гранаты взрываются, и даже осознать не можешь, что это далеко не кино. Тянешь на себе кучу боеприпаса и думаешь: отдохнуть бы где. «Старики» нас учили, как ногу правильно ставить на горной тропе. Первое – перекатывать ступню мягко с носка на пятку, второе – вещь-мешки упаковывать так, чтобы ничего не гремело и не шумело, третье – вращать головой на все 360 градусов. Чтобы, когда идешь головным дозором, основная колонна была в зоне твоей видимости. Не так страшно в начале службы было и в боевых стычках, как за несколько дней до дембеля. Вот тут жить хотелось, как тому оленю, что от охотника убегает. Причем с такой страшной силой, что ноги дрожали. Но ничего, ходили в рейды. А как иначе, не бросишь же молодежь на растерзание духам. Я менял оружие на выходах – то снайперка, то АКМС. Честно говоря, винтовку не любил. Хоть и нужна она была часто, но больно длинная по сравнению с автоматом.
ШОРОХУ НАВЕЛИ
– Орден Красной Звезды я получил уже на гражданке. Вызвали меня в ноябрьский военкомат и вручили его за боевые действия. За какие? Я даже сам не понял, слишком много их было. То мы духов гоняем, то сами от них улепетываем. Шучу. В основном мы их накрывали и громили в засадах, в рейдах, в преследовании. Был один случай, когда мы в паре с Колькой Сафоном горушку атаковали. Просто выхода другого не было. Надо было срочно духов отогнать от основной колонны нашего взвода, они раненых как раз выносили. Вот вылетели, словно призраки пещерные, на высоту, уничтожили верхнюю засаду, а потом и по нижнему заслону огонь открыли. Ребята тем временем смогли вырваться из окружения и уйти, а следом и мы отскочили. А ведь все начиналось элементарно. Пришли мы к горному кишлаку с проверкой, а там засада на засаде. Пулеметные точки прямо в скалах были вырублены. Что тут героического, сам не пойму. Вроде все как всегда сделали. Шороху навели, всыпали душманам по первое число и свалили по-быстрому. А по-другому в разведке не бывает. Или ты врага уничтожишь, или он тебя на ленты порежет. Тут уж лучше в плен не сдаваться. Это мы четко знали. Каждый из нас в бой шел, словно крейсер «Варяг». Ни себе пощады, ни врагу.
СТРАХ ЕСТЬ ВСЕГДА
– Вот на сто процентов уверен: все боятся, но по-разному. Кто-то в панику ударяется, а кто-то волю в кулак собирает и действует. Колени дрожат, а ты все равно стреляешь и, главное, попадаешь, а еще и товарищей прикрываешь. Но это поначалу так было, а потом не замечаешь ничего, бой есть бой. Бьешь из автомата экономно, когда одиночными, а когда и короткими очередями по два-три патрона, бывает, и в рукопашной сходишься. И только потом, минут через пять, когда горячка боя схлынет и ты стоишь живой, здоровый, уцелевший в очередной круговерти войны, тебя начинает колотить мандраж, да еще какой. Руки, ноги, все тело, ходуном ходят. Как мне тогда «старички» объяснили, это остаток адреналина из организма выходит. В общем, для воина это нормальное состояние, и постыдного в этом ничего нет.
НАКОНЕЦ-ТО ДЕМБЕЛЬ
– Взлетели из Баграма. Переживали, конечно, боялись, что сбить могут. Но все обошлось. Приземлились в Душанбе, столице Таджикистана. Настроение отличное, считай, мы уже дома, в СССР, но, как оказалось, дембельская эпопея только началась, за нас с каким-то яростным усердием взялась таможня: искали бриллианты, золото, гранаты, патроны, наркотики. Поначалу мы даже смеялись, типа вот девчонок афганских в чемоданы заныкали, с собой везем, а потом не до смеха стало. Особисты еще прицепились, давай допрашивать. Когда и кого из нас амеры завербовали. Вот, думаю, попал. Из боевых выходов полтора года не вылазил, когда завербовали, даже не понял. Я что, дурень? Рад, что жив остался и свалил от «дружественного» афганского народа как можно подальше. А там пусть партия и правительство все остальное разруливают, мне этого добра и даром не надо.
СОВЕТ МОЛОДЫМ
– Что хочу сказать и какой совет дать нашей молодежи? В экстремальной ситуации обычно никто не понимает, что происходит вокруг. Поэтому, если вы попали в боевую обстановку (в жизни всякое бывает), внимательно слушайте и быстро выполняйте все, что вам советуют опытные бойцы. Человеческий организм к любой ситуации может приспособиться. Запомните, нет трусов и храбрецов. Мы все одинаковые. Ударила паника в голову, пошли мысли, как же страшно умирать, сейчас меня убьют – посмотри на товарищей, которые рядом, им тоже страшно, как и тебе, и вот тогда подумай, кто, если не ты. Да, ты не былинный богатырь, у тебя нет меча-кладенца в руках, но зато есть дух солдата. Дух наших предков, что с гранатами шли против фашистских танков. Но тут тоже надо действовать по уму. Не дай ярости, которая тебя наполнит, перехлестнуть через край. Твоя задача – уничтожить врага и самому остаться в живых. Вот это главное…
Фото из личного архива Игоря Панфиленко
